		Анти-стресс

Мы открываем новую рубрику, в которой, как нам кажется, есть большая потребность. Ведь практически у всех возникают конфликты с родителями, друзьями, преподавателями, да и с самими собой. Но далеко не каждый молодой человек отважится обратиться к профессиональному психологу. А ведь бывают случаи, когда помочь может только специалист. Если среди вас, дорогие читатели, есть те, кто нуждается в квалифицированном совете, но пока не готов к личному общению с психологом, пишите нам, в «Логос». На ваши вопросы теперь есть кому ответить.

ПСИХОЛОГ В ХРАМЕ

Дмитрий Вениаминович Котляров – профессиональный психолог, сертифицированный психотерапевт, аспирант факультета психологии Российского университета дружбы народов. Сфера профессиональных интересов – психодрама, саморегуляция, соматотерапия, когнитивная и понимающая психотерапия. Имеет большой опыт индивидуального и организационного консультирования, тренинговой работы. Был научным сотрудником Центра экстренной психологической помощи (г. Москва), преподавателем кафедры психологии РУДН. Общий стаж практической работы психологом – 10 лет. Является слушателем Московской духовной семинарии. По приглашению владыки Зосимы отец Дмитрий прибыл служить в Якутск. В августе 2005 года рукоположен во диаконы.

ПОМОЩЬ ЭКСТРЕННАЯ. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ

– Отец Дмитрий, как и когда психолог стал священнослужителем?
– Воцерковился давно, и моё становление как православного психолога происходило, когда я уже был верующим. Закончил Московский государственный открытый педагогический университет. Затем была переквалификация и повышение квалификации в институте психологии РАН. Работа по специальности. Преподавание. Карьерный рост. А потом уже я принял сан.
– То есть когда Вы, будучи научным сотрудником Центра экстренной психологической помощи, работали в Беслане, диаконом ещё не были?
– Был верующим. Но при работе с пострадавшими в Беслане перед нами стояли совсем другие задачи. Суть работы Центра – это прежде всего посттравматическая реабилитация пострадавших, оказавшихся в экстремальных ситуациях (стихийные бедствия, катастрофы, теракты, ситуации насилия и т.д.). А здесь в первую очередь требуется профессиональная помощь.
– По вашему опыту, с кем труднее всего работать в экстремальных ситуациях?
– С представителями силовых и спасательных структур – они, находящиеся в эпицентре событий, обычно не меньше пострадавших нуждаются в психологической помощи. Немало проблем доставляют и психологи из дилетантов, считающие себя профессионалами.
– Это их выставляли за дверь родители, потерявшие своих детей в Беслане?
– Таких и самому не раз приходилось буквально выбрасывать из дома. Что можно сказать матери, у которой умер ребёнок?! Есть ли такие слова вообще?! Нуждаются ли они в них? После трагедии в Беслане матери погибших детей не могли плакать. Подростки, ставшие свидетелями обвала в аквапарке и чудом уцелевшие, долго не могли говорить. Это был шок, застывшее горе. И те, и другие не нуждались в разговорах по душам. Им требовалось одно – снять, погасить шоковое состояние и дать выход эмоциям. Не разговорами, а специальной методикой психотерапии. Сделать это могли только профессионалы.
– Где приходилось особенно тяжело?
– И после трагедии в Беслане, и во время аварии в аквапарке, и после терактов в московском метрополитене. Разве можно сказать, где людям было больнее?
– В Якутске со своими коллегами-психологами Вы уже нашли общий язык?
– Пока нет, но хотелось бы. Меня, признаться, озадачил слоган в проспекте одной из психологических служб Якутска, пользующейся государственной поддержкой: «Сила души – вера в себя». Сомнительный девиз. В Москве его используют запутанные и запутывающие других организации, цель у которых одна – делать деньги.
– Имеете в виду модные нынче тренинги личностного роста? Скажите как специалист по тренинговой работе, насколько они эффективны?
– Тут речь должна идти не столько об их эффективности, сколько о безопасности. Как можно вырастить личность за несколько дней или несколько занятий? Человек в течение всей жизни либо духовно растёт, либо деградирует в зависимости от его волевой и духовной направленности. А когда личность пытаются взрастить искусственным путем, через эмоционально-стрессовый тренинг, то это не всегда проходит без последствий. Бывает, что заканчивается самоубийствами, психиатрическими больницами, личностными и семейными трагедиями. К сожалению, на таких тренингах запускаются не совсем духовные и далеко не развивающие личность механизмы.
– А тренинги в духе «Стань лидером!», так полюбившиеся нашим психологам, работающим с молодёжью? Так ли уж важно человеку быть лидером?
– Это либо заблуждение, либо сознательное использование идеи лидерства в своих целях. Лидерские качества не формируются, а закладываются в раннем детстве. Если они заложены – тренинги будут полезны. Если нет – могут появиться амбиции лидера. Но окружающие очень тонко чувствуют фальшь, и в результате такое «лидерство» может обернуться психической трагедией. Человеку необходимо научиться соразмерять свои силы, возможности и амбиции. Несоответствие желаемого с возможным неизбежно приводит к кризису.
– А с духовной точки зрения?
– Идея лидерства – надуманная с любой точки зрения. Лидер всегда один. Им не могут быть все. Своевременно выявить и заполучить лидера – в интересах бизнеса и политики. Но всё это решает лишь социальные проблемы, а не духовные. С духовным происходит обратное, ведь у христиан один лидер, и Он известен уже более двух тысяч лет.

К ПСИХОЛОГУ ИЛИ НА ИСПОВЕДЬ?

– Отец Дмитрий, каково сочетать психологическое образование и служение Богу? Одно другому не мешает?
– Напротив. На мой взгляд, священнослужитель только приобретает, если владеет ещё и знаниями психологии. Опыт церкви, святоотеческий опыт вкупе со знаниями психологии человеческой души помогают не только лучше понять человека, но и оказать ему более полноценную помощь. К примеру, священники очень часто, не владея психологическими знаниями, в своей духовной практике ограничиваются кругом православной аскетики. Это, несомненно, правильно, но этого не достаточно. Человеку неподготовленному духовную нагрузку нужно вводить постепенно и очень ограниченно. Не только для того, чтобы новообращённые христиане от нас не убежали, но и для того, чтобы не было более серьёзных последствий. Не нужно забывать, что православная аскетика была в своё время разработана подвижниками православной церкви, в основном монахами, и все её техники большей частью рассчитаны именно на монахов и требуют определённого образа жизни. «Брать на флаг» подобные ограничения людям неподготовленным просто небезопасно: переоценка собственных возможностей в отношении евангельского идеала может закончиться в лучшем случае психиатрической больницей. Потому психологические знания здесь как никогда востребованы.
– От каких ещё проблем психолог мог бы предостеречь новообращённого?
– От переоценки священнослужителей, например. Недавно пришедшие в храм, впадая в прелесть, часто принимают священников за святых. Но они – те же люди, с вполне земными проблемами и даже грехами. Это не должно ни разочаровывать, ни отталкивать от Церкви.
Другая проблема – отношения с близкими. Когда христианские требования проецируются исключительно на окружающих, все вокруг видятся грешными, отношения рушатся. Сколько приходилось наблюдать разрушенных по этой причине браков! А между тем идея христианства заключается как раз в том, чтобы, кроме Бога, возлюбить ближнего своего. Это первые и главные заповеди, а потому настоящий христианин, прежде всего, должен культивировать в себе любовь и терпение по отношению к окружающим людям, понимая, что у всех есть свои слабые и сильные стороны. В священнической молитве на панихиде есть такие слова: «Яко несть человек иже жив будет и не согрешит», то есть, нет человека, который был бы жив и не согрешил. Необходимо понять, что это касается всех, я не исключение.
Ещё одна задача психолога – подготовить человека к исповеди. Подвести его к тому, что исповедь – это не душеспасительная психологическая беседа со священником о проблемах, как воспринимают её многие, а покаяние, принятие ответственности на себя за свои поступки, мысли и желания. Что же касается душевной поддержки, совета – это не входит в рамки исповеди. Это вотчина духовника или профессионального психолога, который ни в коем случае не подменяет первого.
Часто случается, что к священнику за душевной помощью обращаются люди, страдающие психическими расстройствами. Здесь важно своевременно распознать болезнь, ведь психически нездоровому человеку в первую очередь нужна медицинская помощь. Не окажи её вовремя – заболевание будет только прогрессировать.
Кроме того, в жизни каждого существует ещё много проблем, решение которых невозможно без знаний психологии. Будь то образование, воспитание и т.д.
– Разве не должно для этого иметь духовника, и чем тогда психолог отличается от духовного наставника?
– Действительно, в идеале каждый православный должен иметь своего духовника, помогающего в трудных жизненных моментах. Но духовничество – акт двунаправленный: духовника нельзя назначить, человек должен его почувствовать и выбрать, а духовник должен быть готовым ответить на этот запрос. В реальности же мы сталкиваемся с проблемой, когда человек, облечённый священническим саном, порой не готов к духовному наставничеству, потому что последнее не только зависит от сана, но и требует определенного жизненного и духовного опыта и знаний. В итоге при наличии большого числа священников у нас катастрофически не хватает духовников. Возникает вопрос: куда человеку идти? Где получать ответ на те вопросы, которые у него назревают? Конечно, психолог в этом не может заменить духовника, он на это и не претендует. Но он может помочь, компенсировать, ответить хотя бы на некоторые возникающие вопросы, подготовить к поиску и выбору духовного наставника. Конечно, это возможно только тогда, когда психолог православных взглядов.
– С новообращенными понятно, а те, чья зрелая христианская личность уже сформировалась? Зачем им психолог? Неужели недостаточно церковных таинств – Исповеди и Причастия, через которые благодать Божия утешает, исцеляет, оживотворяет душу?
– К сожалению, такая точка зрения сегодня распространена среди православных. Давайте тогда откажемся и от всех врачей! Все лекарства заменим таинствами! Нельзя противопоставлять одно другому, это свойственно больше сектантам. Мы не стесняемся обращаться к врачу. И в Библии написано: «Дай место врачу, ибо и его создал Господь».
Причастие и обращение к психологу – абсолютно разные вещи, их не нужно сравнивать. Если священник работает с миром духовным, то психолог – с миром душевным. Он не лезет в духовный мир. Профессиональный психолог всегда знает границу.
А сколько сейчас людей, формально воцерковлённых! Они далеки от таинств, но, тем не менее, являясь христианами, нуждаются в душевной поддержке. И если им окажет помощь психолог-христианин, этих людей мы только приблизим к храму.
– Сама Церковь как относится к такой помощи?
– Отношения складываются достаточно сложно. Возможно, это связано с тем, что как любая закрытая система Церковь с большой осторожностью и недоверием принимает в себя всё новое. Однако такое противостояние наблюдается не везде. Лично я никогда не испытывал на себе ни активного противодействия, ни внутреннего конфликта, когда религиозные взгляды расходятся с психологическими. Другой вопрос, от священников часто приходится слышать: «Мы все – психологи». Что на такое ответишь? Все мы тогда и повара, и врачи, и портные – сами себе универсалы.

СВЕТСКАЯ ПРОФЕССИЯ И СЛУЖЕНИЕ БОГУ

– Православный психолог отличается чем-то от своих неверующих собратьев по цеху?
– В последнее время возникло новое направление – православная психология и как практический её вариант – психотерапия. Лично я к этому отношусь с большим скептицизмом. Психолог – это профессия. Другой вопрос – он может быть верующим, может быть неверующим, от этого зависит его подход к личности, его помощь человеку. Но это не значит, что он обладает каким-то особым инструментарием, владеет особыми техниками, как, впрочем, и любое существующее в мире направление психотерапии. Речь идёт не о создании чего-то нового, а об использовании или неиспользовании накопленного человеческого опыта. К примеру, я как профессионал знаком с различными направлениями психотерапии и владею различными техниками и школами психологической помощи человеку, но, будучи верующим человеком, христианином, все направления, которые изучал, я переработал и пропустил через фильтр моего религиозного мировоззрения, оставив только то, что с моей точки зрения допустимо.
– Какие психотерапевтические техники для Вас, человека верующего, неприемлемы?
– Это, прежде всего, методы использования трансовых состояний с целью изменения личности: директивный гипноз, холотропное дыхание. Они считаются опасными, так как позволяют получить доступ к глубинным слоям нашего сознания, где возникает контакт с достаточно опасными душевными силами и тёмными сторонами личности. Это очень сложно поддаётся контролю, и результат не всегда предсказуем. Такие методы я стараюсь не использовать ни при каких обстоятельствах.
– С какими проблемами к Вам чаще всего обращаются?
– Существует мнение, что психолог – знаток жизни: на любой вопрос может дать ответ. Это не так, я предпочитаю работать с определённой проблемой. К примеру, в Якутске при поддержке владыки Зосимы на базе православной церкви планируется организовать Центр помощи людям, страдающим алкогольной, а возможно, – если потребуется – и наркотической зависимостью. Это будет профессиональная работа с людьми по созданию так называемых групп анонимных алкоголиков (АА). В Москве подобный опыт успешно используется не один год: такие группы есть в Новоспасском и Свято-Даниловом монастырях. Почему бы не перенять его и нам?
– Почему именно АА?
– Этот опыт во всём мире показал свою эффективность. Он позволяет гибко, достаточно тактично и ненавязчиво найти человеку себя, обрести поддержку. Мы должны смотреть правде в глаза: алкоголизм – проблема, которая быстро не решается. Бороться с ней приходится порой в течение всей жизни. И на этом длительном пути человеку нужны не гарантии исцеления, а поддержка. Группы АА – это, по сути, программа самопомощи, когда мы готовим людей, и они начинают друг другу помогать.
– Это будет Центр с исключительно православной направленностью?
– Разумеется, нет. Помощь будет оказываться всем нуждающимся. У центров с чисто православной направленностью есть один большой минус: нужно учитывать, что алкоголик, наркоман – это больной человек, у которого страсть перешла в болезнь с серьёзными личностными изменениями, и если на этом фоне начать грубо навязывать какие-то религиозные традиции, аскетические способы борьбы с этой страстью – это не только не поможет, а наоборот – оттолкнёт его от Церкви. Христос призвал нас любить друг друга, а не силой вгонять в христианство. Не нужно коммунистический метод – железной рукой в светлое будущее – переносить на православную почву. Нельзя отклоняться от этой главной заповеди – любить друг друга и носить тяготы друг друга. Только через любовь и доверие можно оказать человеку реальную помощь и, по возможности, привести его к Церкви. Потому и Центр должен создаваться, в первую очередь, с ориентиром на любовь, взаимную поддержку и доверие.
– Отец Дмитрий, Вам как психологу и священнику в одном лице многим людям удалось помочь обрести дорогу в храм?
– Как психолог я никогда не стремлюсь навязчиво привести человека в храм. Психолог, оказывающий помощь в решении конкретной проблемы, – это всё равно, что врач, лечащий заболевание. Здесь нужно чётко разделять светскую профессию и служение Богу. Отношение с Богом – это личный выбор каждого. Нам всем Господь дал свободу, и человек сам выбирает, по какому пути ему идти. Я же могу этому способствовать лишь личным примером и очень осторожным словом.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

– Вам уже доводилось бывать на Севере?
– Это первое знакомство.
– Что больше всего впечатлило?
– Размеренный, неторопливый ритм жизни якутян. Трудно привыкнуть.
– Вы приехали один?
– Семья пока осталась в Москве – дочь учится в институте.
– В вашей семье все верующие?
– Да.
– Проблема отцов и детей как решается в такой семье? Или она изначально не стоит?
– Проблема стояла, стоит и будет стоять, независимо от конфессиональной принадлежности. Притча о блудном сыне – тому пример. Наивно искать в вере избавления от трудностей. Верующий человек имеет те же проблемы, переживания, сомнения, болезни. Другой вопрос – утешение и сила поддержки, которую мы черпаем в вере. Господь не даёт искушений сверх сил человеческих, но по искушению даёт и силы для их преодоления.
– Чего бы Вы пожелали молодому человеку?
– Наверное, развивать в себе такой полезный навык, как желание и стремление встать после падения и снова идти, несмотря на препятствия и возможность последующих падений.
– Не планируете продолжить преподавательскую деятельность в Якутском университете?
– Пока не задумывался. Будут предложения – рассмотрю.

Беседу вела Светлана (Фотиния) ПАВЛОВА.