КРАСОТА, КОТОРАЯ СПАСЛА И СПАСАЕТ

КТО ЗАХОЧЕТ ЕЁ СУДЬБЫ?

Как она была прекрасна! Сколько самых знатнейших женщин завидовали ослепительной её красе, сколько самых достойных мужчин, королевских кровей восхищались её красотой редкой, хрупкой, пленительной и добивались руки и сердца! Многие находили её внешность безупречной. Как говорят, ни одна фотография, ни один портрет не могли передать эту красоту. Считалось, что в Европе есть только две красавицы, и обе Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и та, которой Великий князь Константин Константинович Романов посвятил стихотворение:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно: 
Ты так невыразимо хороша! 
О, верно, под такой наружностью прекрасной 
Такая же прекрасная душа! 
Какой-то кротости и грусти сокровенной 
В твоих очах таится глубина; 
Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна; 
Как женщина, стыдлива и нежна. 
Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой 
Твою не запятнает чистоту. 
И всякий, увидав тебя, прославит Бога, 
Создавшего такую красоту!

Прибавьте к этому положение дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV, внучка английской королевы Виктории, а затем супруга великого князя, генерал-губернатора Москвы (мэра по нынешнему), брата русского царя... Кто бы не мечтал о такой судьбе!? О нет только не о такой!
В храме, когда я стояла в очереди, тянущейся к святым мощам преподобномучениц княгини Елисаветы и инокини Варвары (видимо, что-то такое почувствовав, чего объяснить даже самой себе не получается), душа взмолилась: «Господи, как хочу я туда, где они, чтобы с ними..! Как хорошо мне там! Святая Елисавета, помоги!» И вдруг сознание пронзило: «Но, чтобы быть ТАМ и с НЕЙ, надо ЖИТЬ, как она, и УМЕРЕТЬ, как она!» И захлебнулась, подавилась своей неожиданной молитвой нет, не могу. Как она не могу.
Самое непонятное для современного человека, живущего ценностями СЕГО мира, состоит в том, что святая княгиня Елисавета не жертва трагических обстоятельств. Она САМА выбрала свою судьбу. Почему? Ну, почему, имея всё то, к чему миллионы людей безуспешно стремятся, она отвергла эти дары? Ради чего она пожертвовала своей красотой, богатством, положением, здоровьем, жизнью? Вот если мы поймём это, для начала хотя бы умом, мы тоже, как и преподобномученица Елисавета, спасёмся. Спасёмся красотой. А если нет
Впрочем, нам, воспитанным эгоистами, привыкшим жить ради себя и своих близких (то есть всё равно ради себя), понять это будет трудно. Потому что корни того прекрасного человеческого создания, которое проросло в Царствии Небесном и оттуда своей роскошной кроной охраняет нас в земном, надо искать в семье Эллы (так звали её домашние) в молитвах матери, принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории, ждущей второго своего ребёночка, в христианском воспитании, в живом и благородном примере родителей. Заметим, ещё одна дочь этой четы станет впоследствии Императрицей Российской и тоже святой.

КАК ВОСПИТАТЬ СВЯТОГО?

Принцесса Гессенская Елизавета-Александра-Луиза-Алиса родилась 20 октября (1 ноября) 1864 года в Дармштадте. В семье было семеро детей. Воспитывали их в традициях старой Англии, строго. Одежда и еда были самыми простыми. Старшие дети следили за порядком в комнатах, помогали младшим. Элла могла растопить камин, вязать, штопать, сажать цветы... Позже, в Алапаевске, её спросят, откуда у аристократки до седьмого колена такая ловкость в обращении с горшками и кастрюлями? Она спокойно ответит, что всему этому научилась с раннего детства, при дворе своей бабушки королевы Виктории. Мать старалась воспитывать детей на твёрдой основе христианских заповедей.
Родители Эллы раздали большую часть состояния нуждающимся и обездоленным. Принцесса Алиса основала целый ряд благотворительных учреждений (некоторые действуют и поныне). Посещая госпитали, приюты, дома для инвалидов, она брала с собой детей, стремясь развивать в них сострадание. Большую роль в духовной жизни семьи играл образ святой Елизаветы Тюрингенской, в честь которой была названа Элла. Эта святая, родоначальница герцогов Гессенских, прославилась делами милосердия.
В 1873 году погиб маленький брат Елизаветы. Это было первое серьёзное потрясение в её жизни. Девочка дала обет целомудрия, чтобы не иметь детей. 1878 год принес ещё более страшную беду: от дифтерита умерли сестра и мать. В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило её молитвы. Словно забывая о себе, она утешала отца, королеву Викторию; на неё и на её старшую сестру легла забота о доме, о младших детях.
В 1884 году наступает переворот в жизни Эллы: она выходит замуж за великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II. До этого все претенденты на её руку получали отказ. После откровенной беседы с Сергеем Александровичем, она открылась ему в том, что дала обет девства. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой. Конечно, развращённому человеку трудно поверить в такие «глупости». И тогда, при жизни святой, погрязший в грехах свет тешил себя сплетнями о ней и её муже. И сегодня передаются самые невероятные слухи о тех, кто принимает монашеские обеты. Понятно, грешному человеку проще поверить в чужой грех, чем в чистоту, поэтому слухам верят охотно и передают их с удовольствием. (Мне любопытно другое: кто первый ПРИДУМЫВАЕТ всякую чушь? Вот на кого хотелось бы посмотреть). Впрочем, что бы ни болтали, когда духовника Елизаветы Фёдоровны заставляли дать показания об оргиях, якобы бывших в стенах обители, он в ответ предъявил её медицинскую карту, где было написано: «Virgo». В письмах своих разным людям, в том числе королеве Виктории, с которой была близка и откровенна, Элла писала, что счастлива в браке. Сплетники вряд ли

В ПОИСКАХ ИСТИННОЙ ВЕРЫ

Венчание и свадьба Елизаветы окажутся для России полными скрытого, важного значения именно на пышных празднествах и балах её родная сестра Алиса познакомится с наследником Российского престола Николаем, будущим императором.
После свадьбы молодожёны отправились в своё подмосковное имение Ильинское. Но вместо того, чтобы беспечно развлекаться, как и положено женщине, только что вышедшей замуж за брата царя, она обходит дома крестьян в имении, занимается устройством их быта, медицинской помощью...
Елизавета обладала приятным голосом, хорошо пела, рисовала, составляла с большим вкусом букеты цветов. Живое чувство юмора и такт привлекали к ней собеседников. Свои светские обязанности она выполняла безукоризненно, но продолжала без устали посещать приюты для бездомных, госпитали, больницы. «Москва после революции ещё долго будет слагать легенды о высокой красавице княгине с печальными глазами и ласковой улыбкой для каждого», пишет Светлана Макаренко. Часто её видят в храме великокняжеской усадьбы, где она молится, поёт на клиросе.
Сергей Александрович был очень религиозен, строго соблюдал все церковные каноны, посты, часто ходил на службы, ездил в монастыри. Великая княгиня, молившаяся с мужем во время долгих церковных богослужений, испытывала необыкновенное чувство, так непохожее на то, что ощущала в протестантской кирке. Она видела радостное состояние Сергея после Причастия, и ей самой хотелось подойти к Святой Чаше, чтобы разделить эту радость. Она стала читать книги духовного содержания, православный катехизис, толкование Писания, чтобы умом и сердцем постичь, какая же религия истинна. Никакой необходимости в перемене веры, в отличие от сестры-императрицы, у Елизаветы не было, была только глубокая любовь ко Христу и жажда истины.
В октябре 1888 года, в Иерусалиме, при посещении русского православного храма святой Марии-Магдалины, потрясенная его красотой, она тихо произнесёт стоящему рядом мужу: «Я хотела бы лежать здесь!» Это пророчество, сбывшееся впоследствии, не оставит более колебаний в её душе. Она боялась только причинить боль близким, писала отцу: «А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение Я всё время думала и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь... Это было бы грехом оставаться так, как я теперь принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я доставляю Вам боль и что многие родные не поймут меня...» Так и случилось.
В своих письмах она безуспешно пыталась объясниться: «Ты говоришь,.. что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня и не богослужение но основа веры. Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем» «Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия, и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».
В Лазареву субботу 1891 года, было совершено Таинство Миропомазания великой княгини Елизаветы, с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь преподобной Елисаветы, матери святого Иоанна Предтечи. Под перезвон колоколов из собора вышла обращенная в Православие Великая княгиня Елисавета Феодоровна.

БЛЕСТЯЩИЙ МИР, БЛЕСТЯЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ

В том же году Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы, его жена становится первой светской дамой столицы. У неё появилось множество новых обязанностей шли постоянные приёмы, концерты, балы. Но оставались всё те же больницы, госпитали, монастыри, столовые для неимущих, дома призрения, где она, как и прежде, старалась облегчить страдания людей. Положение генерал-губернаторши давало ей широкую возможность для дел общественного призрения. А по вечерам были молитвы, чтение и снова молитвы...
Интересно вот что. Как пишет Е. Ланская, Елисавета Фёдоровна была необычайно впечатлительна, подчас она сильно страдала от непонимания, от сплетен сильнее, чем, может быть, другие. И при этом, поставив себе цель сделать что-то ради славы Божьей и ради милосердия, она шла к ней, не колеблясь. Уже будучи настоятельницей обители милосердия, она посещала трущобы, где царили ужасающая грязь, болезни и разврат. Она ассистировала на сложных полостных операциях, ухаживала за гнойными и ожоговыми больными. Сёстры нынешней Марфо-Мариинской обители, которые сейчас работают в ожоговом центре, после работы с трудом приходят в себя она же ничем не выдавала, что ей трудно это всё видеть.
С началом русско-японской войны Елисавета Фёдоровна организовала Особый комитет помощи воинам, устроила госпиталь для раненых. На свои средства сформировала несколько санитарных поездов. В Большом Кремлевском Дворце ею был создан склад пожертвований. Там и застал великую княгиню страшный взрыв.
Никто не понял, что произошло. А Елисавета, вскрикнув: «Это Сергей!», бросилась бежать по коридорам дворца, в одном платье выбежала на улицу. Зрелище было ужасно. Сильный взрыв превратил карету великого князя в груду щепок, а его самого разорвал, обезобразив до неузнаваемости. Снег вокруг смешался с кровью. Елисавета, стоя на коленях, руками собирала куски мяса, которые несколько минут назад были её мужем, и укладывала их на носилки... Полиция умоляла её уйти. Княгиня тихо отказалась....
В тот же день она поехала в больницу навестить и утешить умирающего кучера великого князя. А через несколько дней посетила в тюрьме убийцу мужа Ивана Каляева. Елисавета передала ему прощение от имени Сергея Александровича, оставила Евангелие, долго просила покаяться, подала прошение о помиловании террориста, но оно не было удовлетворено.
С момента кончины мужа Елисавета Фёдоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Её спальня стала напоминать монашескую келью. На светских приёмах она не появлялась. Жизнь первой дамы Москвы закончилась 4 февраля 1905 года вскоре после полудня или чуть раньше...

ВОСХОЖДЕНИЕ В МИР ВЕЛИКИЙ

Вскоре после этого Елизавета Фёдоровна решила полностью посвятить себя служению людям. Отделив часть драгоценностей, которая принадлежала фамилии Романовых, и отдав их в казну, она продала остальные, и на эти деньги купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом, где и расположилась Марфо-Мариинская обитель. Она была названа в память о двух сестрах Лазаря Марии и Марфы предложивших Христу два вида служения, два рода любви и дружбы деятельную и созерцательную. Марфа заботилась об услужении Господу. Мария же села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа и Мария образ труда и молитвы. Этот принцип деятельной помощи и труда духовного, молитвенного, удивительным образом сочетался в обители, прославившейся на всю Россию.
В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестёр, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором церковь и больница, рядом аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвёртом доме находилась квартира для священника, духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека. Это не был монастырь в полном и строгом смысле слова. Сёстры вольны были уйти из обители в любое время в вольный мир, хотя сама основательница жила по уставу, удивлявшему всех строгостью и мало кому доступным аскетизмом...
10 февраля 1909 года великая княгиня, собрав сестёр основанной ею обители, сняла траурное платье и облачилась в монашеское одеяние, сказав: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир в мир бедных и страдающих».
Три-четыре часа сна на голых досках, заутреня, всенощная, вместе с остальными послушницами, строгие посты, молитвы... И бесконечные труды: уход за тяжелобольными в лазарете (Елисавета Фёдоровна всегда брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при сложных операциях, делала перевязки, находила слова утешения, просиживая у постели тяжелобольных до рассвета), беседы с воспитанницами, приём посетителей. Обход больных заканчивался за полночь. Она хлопотала в разных комиссиях по попечительству над сиротами, посещала воспитанниц дворянских институтов, разыскивала в ночлежках и притонах Хитрова рынка заброшенных детей, чтобы накормить и отогреть их в обители, устроить их жизнь. Помимо этого были постоянные поездки по святым местам, многочасовые богослужения в различных храмах...
Елисавета Фёдоровна писала: «Некоторые не верят, что я сама, без какого-либо влияния извне, решилась на этот шаг; многим кажется, что я взяла неподъёмный крест и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью. Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, которую указал мне Господь после смерти Сергея и стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе И конечно же, я недостойна той безмерной радости, какую мне даёт Господь, идти этим путём, но я буду стараться, и Он, Который есть одна любовь, простит мои ошибки, ведь Он видит, как я хочу служить Ему и /тому, что/ Его»
Настоятельница вместе с духовником обители протоиереем Митрофаном Серебрянским учила сестёр не только медицинским знаниям, но и духовному наставлению опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. В качестве главного средства от недугов она всегда предлагала исповедь и причастие. Каждое воскресенье после вечерней службы устраивались беседы для народа с общим пением молитв. Обитель, её храмы и прекрасный парк с оранжереями вызывали восхищение современников. Это был единый ансамбль, соединяющий гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.
К сожалению, нет возможности подробно рассказать о деятельности «Великой Матушки» (так её называли в народе). Но важно сказать, что Господь наградил её даром духовного рассуждения и пророчества, который не раз чудесным образом проявлялся. Скажем лишь об одном: она много раз умоляла сестру-императрицу не доверять Распутину и не зависеть от него: «Помни судьбу Людовика XVI», предупредила она однажды.

КРЕСТНЫЙ ПУТЬ

Война резко всё изменила. Первоначальное воодушевление быстро сменилось недовольством и раздражением. Люди озлобились, а в злобе своей они всегда ищут врагов. И находят среди тех, кто другой национальности, веры, социального происхождения, пола (какая разница!) В 1916 году к воротам обители подошла разъярённая толпа с требованием выдать «германского шпиона» брата Елисаветы Фёдоровны, якобы скрывавшегося у неё. Настоятельница вышла к беснующимся одна и предложила осмотреть все помещения обители. Толпа рассосалась.
Ворота обители приходилось запирать, но это не спасло от грабителей. Однажды машину Елисаветы Фёдоровны забросали камнями. Но ничто не могло поколебать её мир, полный любви, участия, понимания и прощенья. В апреле того же года после всех «безобразий» она написала Николаю II: «Сегодня 25 лет, как я присоединилась к нашей возлюбленной Церкви... а через месяц будет уже 25 лет, как я в Москве. И все они растворяются в глубочайшей благодарности Богу, нашей Церкви и тем благородным примерам, которые я могла видеть в истинно православных людях. Я чувствую себя настолько ничтожной и недостойной безграничной любви Божией и той любви, которая меня окружает в России даже минуты скорби были освещены таким утешением, а незначительные недоразумения, естественные среди людей, были сглажены с такой любовью, что я могу только повторять: «Слава Богу за всё, за всё!»
С началом Февральской революции в обитель стали приходить агрессивно настроенные группы, угрожали, искали оружие, якобы спрятанное там. Но первое время все обходилось благополучно благодаря выдержке и мудрости матушки Елисаветы и отца Митрофана. Многие уговаривали её уехать из России. Швецкий посол по поручению кайзера Вильгельма, некогда безуспешно добивавшегося её руки, предложил помощь в выезде за границу. Одним из условий Брестского мира Германия ставила возможность для великой княгини свободно покинуть Россию. Но она отказалась покинуть свою новую родину и своих духовных чад, хотя ясно предчувствовала страшные события и говорила о мученическом венце, который ждёт многих в обители.
«Можно задать вопрос, пишет С. Макаренко, и я задаю его себе неустанно: что могла сделать людям женщина, отказавшаяся от всего, чем могла так обидеть их, что вся их любовь улетучилась в один миг и стала огромным морем ненависти и злобы?! Она убеждённо повторяла на все запугивания и угрозы: «Я ничего дурного не сделала! Будет воля Господня на все!»
Но всё-таки она сделала то, что не понимала сама! Она обидела злобствующую чернь в самом главном отказавшись когда-то от роскошной и праздной жизни отняла возможность мерить людей своими примитивными карликовыми мерками. Она, несмотря на то, что возилась с падшими и презираемыми, как была, так и осталась Аристократкой. Им было не подняться до неё... И они ей этого не простили никогда».
А Елисавета Фёдоровна писала в письмах: «Господь опять Своей великой милостью помог нам пережить дни внутренней войны, и сегодня я имела безграничное утешение молиться и присутствовать на Божественной службе, когда наш Патриарх давал благословение Я почувствовала, до какой степени Православная Церковь является настоящей Церковью Господней. Я испытывала такую глубокую жалость к России и её детям, которые в настоящее время не ведают, что творят. Разве это не больной ребёнок, которого мы любим во сто крат больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Вот что я чувствую каждый день...» «Полностью разрушена «Великая Россия», но «Святая Россия» и Православная Церковь, которую «врата ада не одолеют», существует и существует более, чем когда бы то ни было. И те, кто верует и не сомневаются ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освящает тьму во время грохочущей бури Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие, и если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными Мы работаем, молимся, надеемся и каждый день чувствуем милость Божию. Каждый день мы испытываем постоянное чудо. И другие начинают это чувствовать и приходят в нашу церковь, чтобы отдохнуть душой».
Арестовывать великую матушку пришли на Светлую пасхальную неделю 1918 года. Чекисты увезли её из обители и отправили вместе с сёстрами Екатериной Янышевой и Варварой Яковлевой сначала в Пермь, а затем в Алапаевск. Елисавета Фёдоровна писала сёстрам с дороги: «Вы помните, как я боялась, что вы слишком в моей поддержке находите крепость для жизни, и я вам говорила: «Надо побольше прилепиться к Богу». Господь говорит: «Сын Мой, отдай сердце твое Мне и глаза твои да наблюдают пути Мои». Тогда будь уверен, что всё отдашь Богу, если отдашь Ему сердце, т.е. самого себя». Теперь мы переживаем одно и то же, и невольно Только у Него находим утешение нести наш общий крест в разлуке. Господь нашёл, что нам пора нести Его крест. Постараемся быть достойными этой радости».
Сёстрам было предложено ради сохранения жизни оставить свою настоятельницу. Елизавета Фёдоровна уговорила Екатерину уехать, передать в обитель известия об их положении и письма. А Варвара твёрдо решилась разделить участь матушки.
5 (18) июля 1918 года, на следующий день после убийства царской семьи, Елизавету Фёдоровну вместе с келейницей Варварой и ещё шестью алапаевскими узниками членами дома Романовых сбросили в старую шахту под Алапаевском, а затем забросали гранатами. Великая княгиня молилась: «Господи, прости их, ибо не ведают, что творят!» Когда комиссия Колчака извлекла тела из шахты, обнаружилось, что жертвы получили страшные увечья, но жили и после падения, умирая от голода и ран. Великая матушка и там продолжала милосердное служение: рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле неё, была перевязана частью её апостольника. Окрестные крестьяне рассказывают, что ещё несколько дней из шахты доносилось пение Херувимской.
Тела алапаевских жертв были перевезены в Пекин, затем в 1921 году два гроба Елисаветы и Варвары отправлены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Тела этих мучениц, в отличие от прочих шести, почти не подверглись тлению, а источали удивительный аромат.

УМИЛИМСЯ ИЛИ ПОСЛЕДУЕМ?

Великая княгиня Елисавета была прославлена Русской Церковью Заграницей в 1981 году, а в 1992 году она была прославлена Архиерейским Собором Русской Церкви. Церковная канонизация лишь подтверждает то, что давно свершилось на небесах. Дело не только в том, что Елисавета Фёдоровна создала новый для России тип учреждения обитель милосердия. Главное святость великой княгини сияет чистейшим светом и красотой нездешнего мира. Сияние это ослепляет нас не только отдельными фактами её подвижничества и мужественно принятым венцом, но постоянно на всех изливающейся любовью бесстрашной, деятельной, нескончаемой.
Сможем ли мы, называющие себя христианами, хоть немного научиться у святой Елисаветы такой любви и встать рядом с ней на спасительную «дорогу, полную света», которую и нам указывает Господь, или, умилившись над её жизнью и попросив молитв и помощи для себя, забудем о ней и своём призвании? Духовная красота этой необыкновенной женщины спасла для Вечной жизни в Царствии Небесном не только её саму, но и тысячи людей, которые обращались к ней и в земной жизни, и теперь.
Молитвами преподобномученицы Елисаветы да спасутся те жители Якутии, которые с благоговением, верой и покаянным сердцем пришли поклониться её святым мощам и те, которые не смогли этого сделать, но искренно полюбили «Великую Матушку» и постарались изменить свою жизнь, следуя её примеру.

И.Д.